Летом 2019 года государственные инспекторы Чинетинского заказника предложили туристам первый экомаршрут по этой особо охраняемой территории – «Медвежью тропу», где можно увидеть, услышать и сфотографировать диких зверей. О встрече с одним из них – благородным маралом – написал в блоге arkhipov.vladimir.7 московский орнитолог. Его рассказ вдохновляет на осеннее путешествие по Алтаю. Публикуем сокращенную версию «Алтайских дневников» Владимира Архипова.

«Холодный ветер в конце лета пробуждает во мне древний миграционный инстинкт. […]  Мне кажется – там за горизонтом, там, где больше солнца, и есть мои зимние пастбища. Так было и в прошлом году: я ходил по пущинским лугам, а мысленно переносился в алтайскую осень и вспоминал, как звучит брачная песня марала. Я слышал ее раз на Алтае на Мультинских озерах: в свежем от морозца утреннем воздухе вдруг разлился высокий и долгий, переламывающийся крик – то ли визг, то ли стон. […]  Местный егерь кивнул – это марал. Оказалось, маралы поют, почти как горбатые киты: так же долго, печально и красиво. Да и осенняя золотая тайга на пологих горах была похожа на океан….

И вот – […] самолет, дорога алтайскими полями, степями и перелесками. С утра непогода, а к обеду солнце и почти летнее тепло. И в тот же день мы сидим на склоне горы в Чинетинском заказнике и слушаем. Но вечерняя осенняя тайга молчит […] Довольно далеко ниже по склону мы в бинокли находим даже одного рогача-марала. Он лежит, отдыхает в обесцвеченной траве и медленно водит огромными рогами. Но тихо и уже скоро темно. В лагере у нас шурпа, гостеприимные инспектора, огромные местные помидоры и чай с медом, который пахнет таволгой с ближайшего распадка. Спать мы ложимся в бутафорской юрте, каркас у нее сварен из железных труб. Юрта для летнего отдыха туристов, но с железной печкой. Вечером в юрте отлично, а ночью, как прогорит печь, – холодно. Но зато всю ночь поет рядом ручей-Быструха, а иногда даже слышно ухающих длиннохвостых неясытей. И это так здорово, и верится, что и марала я не пропущу. А дальше начинаются дни ожидания и поисков маралов.

Мы на соседних вершинах встречаем рассветы и провожаем закаты, днем же обследуем окрестности пешком, поднимаемся на невысокие горы с удивительными названиями – Нёбо, Вершина Быструхи – и даже залезаем в пещеры. Здесь совсем не слышно и не видно людей, только степь, тайга и мягкие складки гор. Днем тут по-южному тепло, а по ночам уже подмораживает. Целыми днями вдыхаю запахи увядших трав – иван-чая, таволги – и свежих: чабреца, зизифоры и полыней. Иногда по распадкам растекается пихтовый аромат. Я чувствую – где-то рядом те самые зимние пастбища, записанные во мне генетическим кодом...

А какие тут осенние цвета! […] Сибирские лиственницы, пока чуть тронутые желтизной, алая спирея по склонам гор, необыкновенные розово-сиреневые кусты сибирки и еще много чего. Пока мы ищем маралов, медленно настает лучшая пора золотой осени. А маралы молчат. Зато летят птицы вдоль высоких хребтов Алтая. […] Чуть пригреет солнце – запевают на горных лугах кузнечики. Напоминают мне, что я на юге, правда, сибирском.

Каждый день мы встречаем множество свежих маральих следов, даже иногда видим самих зверей, а кроме маралов еще косуль, лис, ласку. В одно утро мы слышим гон лося, его брачный кашель. Но куда ему тягаться с настоящими певцами! На рассвете очередного дня запевает маральник в Генералке. Там поют сразу несколько самцов, иногда хором, но мне не хочется записывать вольерных животных, и я терпеливо жду дикаря. Дикари тоже иногда поют, но на пределе слышимости – слишком далеко для моих микрофонов. Но мы-то их слышим, и это незабываемо.

Наконец […] после очередного фантастического рассвета, когда взошедшее солнце, как прожекторами, осветило горы через окна в густых облаках, к нам вышел марал. Я в это время отошел от лежащих на траве рекордера и фотоаппарата […] и сначала вообще услышал только сухой стук, как будто кто-то стучит палкой по стволам лиственниц. Потом посмотрел в сторону звука, и тут показались огромные рога, а потом на поляну с иван-чаем медленно вышел, как выплыл, и сам рогач. Зверь был чуть ниже нас. Его ноздри раздувались, рот был раскрыт. Бык крутил головой, ища самок и соперников. Конечно же, он был в брачном состоянии. […] Мне казалось, вот-вот он закинет на спину рога, поднимет к небу голову – и раздастся громкая протяжная песня... Я быстро пополз к аппаратуре, а марал в это время, не торопясь, пересекал поляну. Из высоких красных стеблей иван-чая видно было только спину и голову с шикарными рогами. Не задирай он голову, мы вообще могли пропустить зверя в этих зарослях… Я добрался до аппаратуры и даже включил ее, но марал молчал. Стрекотали кузнечики, чивкали пролетающие зяблики-юрки, звенели синицы, а марал только шелестел травой. Он показался нам весь, а потом исчез в кустах.

Я не записал ничего. Но […] у нас в жизни уже был этот марал, было это утро, была эта цветная тайга». 

Алтайский край, Чинетинский заказник. 18-25 сентября 2019 г.

Справка

Владимир Архипов – орнитолог и путешественник (г. Москва), ведет в Живом журнале Гид по голосам животных – «средство борьбы с осенне-зимней депрессией», среди этих треков есть и записанные на Алтае.

Текст и фото – arkhivov.livejournal.com (восход и фото анонса); Алексея Эбеля (фото марала)и altpriroda.ru. Подготовила Елена Михова.